Трасса-389, город-призрак и река святого Лаврентия

Десятый день! Если замученный сиденьем за рулём зад не скомпрометировал каким-то образом мои математические способности, то я выехал из родного Оуквиля целых десять дней назад. А сегодня проснулся в каком-то Лабрадор-Сити. Но где-то через час уже буду рулить по северному Квебеку.

Сегодня будет, кажется, последняя экстремальная поездка всего этого путешествия — квебекская трасса-389. Я её видел на каких-то сайтах опасных дорог, но после лабрадорских е##ней, кажется, меня уже ничем не удивишь.

Ан-нет! Можно удивить, как оказалось. Практически сразу после Лабрадоро-Квебекской границы праздничный асфальт закончился, и началась гравийка, про существование которой я, почему-то, особо не задумывался.

Блин, мне что, почти шестьсот километров вот по этому педалить?

Гравийка началась сразу после какого-то монументального завода по разгрызанию окружающих холмов. С грузовиками, конвейерами, собственной железной дорогой — ну в общем со всем, что прилагается к шедевру индустриализации. Можно было надеяться, что после завода снова появится асфальт, но я ехал километров девяноста, а он всё никак не появлялся.

Справедливости ради, дорога — относительно хорошая. Ровная, утрамбованная. Но что-то мне подсказывало, что даже на качественной гравийке тяжёлая машина на первом же резком повороте счастливо проскользит на камушках в ближайшую канаву, чего в таких удалённых широтах делать совсем не рекомендуется. Так что пришлось ехать какие-то 80-90 километров в час и грустить.

Грустил и боялся, походу, я один. Попутные пикапы обгоняли меня, как стоящего.

Им можно, у них антенны спутниковых телефонов торчат.

Ну хотя бы виды были красивые. Настоящая такая североквебекская жопа мира. С ёлками и озерцом.

С кучей озёр.

Ещё я узнал, как гравийные дороги поддерживают в приличном виде. Оказывается, есть специальная машина, которая ездит и аккуратно подрыхляет дорожное полотно. По такому свежевспаханному полю ехать действительно удобнее.

Ну ладно. В какой-то момент гравийка всё-таки закончилась, и начался вечно ремонтируемый асфальт. Ура!

Эти импровизированные светофоры и шлагбаумы мне попались раз десять. Стоишь посреди леса, ждёшь чего-то. А затем появляется легковушка с надписью «Следуй за мной», и тянешься за ней, сквозь строительную технику и людей.

Североквебеская трасса, между прочим, проходит через город-призрак под названием Gagnon. Его расформировали годах в семидесятых, и даже дома увезли. Но какие-то артефакты остались.

Например, сама трасса проходит по бывшему бульвару. Где ещё в лесу можно найти разделительную полосу на хайвее?

Разделительная полоса, тротуары, ливнестоки — всё ещё торчит на своих местах.

Рядом — какой-то памятный стенд. Но по мне, лучше бы какой древний разваленный дом оставили, чем фотографии.

Даже набережная сохранилась по дороге в озеро. Да, порядок раньше был. Не то что сейчас.

За городом-призраком дорога окончательно исправилась, и начались умеренно-северные виды. Следуя последней французской моде, дорога петляла, и потому сильно гнать не получалось. Ну хотя бы можно было смотреть по сторонам.

Вокруг всё ещё проносилась жопа мира.

Красивая, ничего не скажешь, но почему-то воспринимаемая даже более дикой, чем Лабрадорская.

А потом, блин, снова началась гравийная дорога! Я, кажется, начинаю понимать, почему так много людей недолюбливают французов.

Эта гравийка была и лучше, и хуже, чем предыдущая. Лучше, потому что особо не виляла, и можно было гнать по прямой чуть быстрее, чем то рекомендовал инстинкт самосохранения.

Хуже, потому что малейший занос на таких скоростях был чреватым равномерным нанесением тушки гонщика по окружающим ландшафтам. Обочины вокруг были шершавыми.

Хрен знает, сколько я ехал по этому гравийному аду, но зато точно помню, где он закончился — на гидроэлектростанции MANIC-5. Блин, вот это название! Сразу отдаёт масштабом, сумасшествием и обречённостью. Именно то, что нужно для массивной бетонной херни в северных лесах.

Но в реальности название навеяно протекающей рекой Маникуган, а не сумрачным гением архитектора, что, конечно, серьёзно подточило навеянный было налёт мистицизма. Но строение всё равно эпичное.

Всего по реке настроено штук пять таких «Маников». Вот этот — уже третий.

После Чёрчильской электростанции и пятого Маника, виды — просто добротные. Не более.

Но зато при подъезде к Бэ-комю — месту очередной ночёвки — я окунулся в ещё одну эпичную стройку. Прокладыванию дороги через горы. Вот это — просто охрененно.

Вот чем я могу на своей работе гордиться? Максимум — «мой софт не падал уже неделю!». Но он даже рядом не стоит с «я прогрыз дорогу в скале!».

Как можно было столько скал прорезать? На чём их потом вывозили? Сколько лет вообще этим скалам? Судя по диагональным белым полоскам, тут нехилая геологическая история читается.

Последний эйрбиэнби закончился в Лабрадор-Сити, дешёвых отелей в Бэ-комю не было, так что я вселился во что-то со звёздочками, и блин, это было хорошо. Пространство, собственная входная дверь, и кровать размером с коня… Соскучился я, оказывается, по этим нехитрым благам цивилизации.

Раз уж на улице было ещё светло, а ночёвка планировалась в комфорте, я решил пройтись по городу, и, главное, снова окунуть палец в свою любимую речку — реку святого Лаврентия.

Кусок земли с другой стороны — это не берег. Это полуостров, растущий с моего берега. До того берега — шестьдесят с хвостом километров. Его тупо не видно. Мой паром с Ньюфаундленда в Лабрадор через пролив Белль плыл всего тридцать. А тут — целых шестьдесят!

Каменистый берег — чудовищно аппетитен. Не будь Бэ-комю в пятнадцати часах езды от Оуквиля, я бы тут точно дачу построил.

Вот.

Ну и да, Бэ-комю — последний настоящий пункт путешествия. Завтра я еду под ненавистный Монреаль, и это уже так, дорога домой. Если честно, самое для неё время. Устал я немного. Шутка ли, столько километров откатать. Даже не знаю, как я в будущем марш-бросок на западное побережье и Северные Территории осилю.