Про кино, YouTube и предательский копирайт

На этой неделе случилось великое событие — я-таки доделал видео про поездку в Аризону! Пришлось, конечно, освоить iMovie, попричитать по поводу отвратительного звука и несовершенства конечного результата, но, что получилось, то получилось, и впервые посмотрев двадцатичетырёхминутный ролик целиком, я… тут же просмотрел его ещё раз, ибо мой нарциссический гений, наконец, осенило. Он понял, как должна выглядеть моя работа мечты.

В идеальной работе про меня должны снимать кино. Вот! Не оперативную хронику, не ДиКаприо на тонущем Титанике, не немецкого сантехника, на вызове у силиконовой блондинки, а что-нибудь умное и документальное. Вроде Парфёнова. Тогда и Эго будет довольно, и бриться регулярно придётся, и читать иногда, чтобы поддерживать базовую интеллектуальную обременённость. В общем, одни плюсы. Идея снять какую-нибудь документалку показалась такой соблазнительной, что я уже неделю придумываю какой-нибудь бюджетный сценарий, абсолютно игнорируя тот факт, что съёмки единственного пока, Аризоновкого ролика вообще-то нельзя назвать, кхм, успехом.

Павел Спилберг

В поездке по Аризоне у меня с собой было две GoPro камеры, на которые возлагались очень большие надежды. Первая должна была мирно смотреть в лобовое стекло и снимать всё, что происходит вокруг. Вторая — таращиться в меня и фиксировать все умные изречения, приходящие в странствующую по пустыне голову. В то время как первая камера справилась со своей задачей на ура, у второй возникли некоторые проблемы с основным актёром.

Во-первых, как оказалось, я абсолютно не умею наговаривать заготовленный текст на камеру. Ну вообще никак. Подъезжая к окаменелому лесу или большому каньону, я примерно представлял, что хочу рассказать, выходил на улицу, включал GoПрошечку на селфи-палке и нёс околесицу. Наиболее вменяемый текст получался тогда, когда я просто размышлял вслух ни о чём. Но даже это по очкам проигрывало видеоряду про вид из машины на улицу.

Во-вторых, селфи-палки. Я не знаю, какой силой воли обладают герои инстаграмма, но каждый, разговаривая с хреновиной на конце железной палки, я чувствовал себя дебилом и очень хотел извиниться перед окружающими за это. Что в первый день, что в последний. К такому не привыкаешь. И это чувство очень хорошо фиксировалось на камеру, так что практически все такие кадры пришлось потом запрятать по папкам куда подальше и забыть, как свой диплом об экономическом образовании.

Эпичный фэйл получился со звуком. Обе камеры пишут звуковую дорожку, это да, но так как их основное предназначение  всё-таки делать картинку, то на всякий случай я раздобыл диктофон и записывал параллельную звуковую дорожку через петличный микрофон на майке. Правда, звук с него оказался даже хуже, чем с камер и в результате на 24 минуты смонтированного ролика приходится минимум разговоров, потому что страшно, и максимум видов из машины, потому что молча. Зато тишину отлично удалось разбавить удачно подобранным по атмосфере саундтрэком, вроде Дэвида Боуи, The Cure и прочих, что приводит нас к главной проблеме.

Копирайт.

В нашем стороне глобуса почему-то очень пекутся о штуке под названием авторское право. Настолько пекутся, что это даже становится заразительным. Я всерьёз гуглил, как получить разрешение на использование чужих композиций в чём-то своём. Может, какие титры добавить, или что? Как оказалось, титры — это лишнее, потому что YouTube тоже в курсе авторских прав и в любом случае просканирует все видео, которые в него заливают. Если в процессе попадётся какая-нибудь знакомая звуковая дорожка, он поищет для неё политику правообладателя и затем, в зависимости от этой самой политики, сделает какое-нибудь больно нарушителю.

Заливая свой ролик я уже знал, что что-то будет, так что к утру без особого удивления читал письмо от YouTube с заголовком «Ваш ролик заблокирован за нарушение авторских прав». Как оказалось, у меня использовалось аж 6 композиций, владельцы пяти из которых просто ограничились бы добавлением своей рекламы в мой ролик (с правом в любой момент настучать в YouTube), но шестой в принципе запрещает показ любого в видео со своей песней внутри, так что ролик могу смотреть только я.

И это так странно. То есть я абсолютно признаю и авторские права, и то, что их нужно уважать. Но я же из Беларуси!Традиционно, самая дорогая музыка у нас стоила столько же, сколько и болванка, на которую та была записана. С изобретением быстрого интернета она вовсе стала бесплатной. А тут приходит какой-то правообладатель и заявляет:

— Знаешь, Павел, пускай Ink Spots и померли 60 лет назад, но авторское право живёт, поэтому за то, что ты использовал их песню в своей поделке, я буду показывать у тебя на канале свою рекламу и зарабатывать на этом бабло. Муа-ха-ха!

И если кровавый оскал капитализма меня, в принципе, не удивил, то напоминание, что мои с детства любимые группы при необходимости схватят меня за горло, ощущается как подлое предательство. Группа Yello, которую слушал мой отец, потом слушал я, а теперь слушают мои дети, Yello, которую я ощущаю как часть семьи, тоже будет показывать рекламу у меня на канале за использование их композиции Santiago. Блин. Дитер, Борис, серьёзно? Хорошо хоть Depeche Mode не использовал. Этим бы вообще не простил.

Итого

Теперь я думаю, что же делать с роликом. В теории, достаточно заменить ту единственную блокирующую показ композицию другой, которой достаточно рекламы, и его можно показывать. Придётся, конечно, мириться с тем, что в любой момент правообладатель может передумать с запретить ролик вообще, но что тут ещё поделаешь. Конечно, есть способы обходить проверки YouTube, например, немного замедляя или ускоряя музыку — достаточно, чтобы её нельзя было распознать программно. Но я планирую наращивать своё онлайн присутствие, так что если такое когда-нибудь всплывёт — вовек не отмоюсь. Видимо, придётся переделывать. Капиталисты, блин.

PS: И ведь переделал.