Второй день гигантского похода

Хотя ветер, шум от волн, урагана, метеоритного дождя и конца света утих только к часу ночи, я, на удивление, вполне себе выспался. Да, заряду бодрости сильно помогли кофе из турки и кипяток в рожу из поломанного душа (в Канаде есть и такие), но всё-таки! Проснуться в морозном лесу так, чтобы ничего не болело — на пятом десятке такое не каждый сможет.

Ну и кроме свежего утра вокруг показывали кромешную красоту, так что чего уж там, я был совсем доволен. Умели раньше природу делать. Не то что сейчас.

Сегодня по графику был самый простой день — всего четыре часа езды до следующей стоянки, так что спешить было некуда. С другой стороны, ловить в этом лесу тоже было нечего, так что, закинувшись дополнительной дозой кофе на голодный желудок, я собрал палатку и медленно покатил дальше, таращась по сторонам, и радуясь относительной пустынности бытия — людей вокруг не было практически совсем.

С дорогой и погодой в этот день было совсем замечательно. Природа была гористая, солнце таращилось не прекращая… Прям заграница какая-то. Чем-то похожая на Нью-Брансвик и Нова-Скошию.

Единственную городскую остановку я планировал в месте под названием Вава. Во-первых, потому что кто-то реально назвал город «Вавой». Во-вторых, на многие километры лосей и лесов вокруг тут был единственный Тим-Хортонс с кофе и завтраком. Ну и в-третьих, гугл клялся, что тут стоит самая большая то ли в Канаде, то ли в мире статуя Гуся.

Гугл умолчал, что статуй здесь больше, чем одна, и каждая размером с страдающего ожирением птеродактиля. Зачем?? В наших широтах этих гусей иногда называют Кобра-курица (cobrachicken), за странность расцветки и несдержанность характера. Но чтобы их благосклонность статуями вымаливать, этого я не понимаю.

Зато местные церкви — углеродно-нейтральны. Каждый выделяемый прихожанами килограмм CO2 с лихвой компенсируется солнечной панелью в форме креста. Красивый ноу-хау.

Вообще, несмотря на всего пару тысяч населения и расположение в самой глубине канадских лесов, Вава — на удивление цивилизованный город. Тут есть и все стандартные общепиты, и торговые центры, и даже автодилершипов, кажется, больше, чем в моём двухсоттысячном Оуквиле.

Где-то в стороне от дороги был местный аэропорт (напомню, на пару тысяч жителей), но кроме него я нашёл ещё аэродром, а потом и ещё один — на воде. Как только выплачу ипотеку, сразу куплю себе Сессну на поплавках, и построю тут дачу у озера.

А за Вавой продолжалась природа. Много природы. Дорога отходила чуть в сторону от побережья, поэтому гор становилось больше, воды — меньше, но та, что оставалась, была на редкость хороша и красива лицом.

Время от времени попадались заводы по добыче земных вкусняшек. Тут, возможно, копали медь-никель. Горные срезы определённо светились чем-то медным. Или никелевым.

А ещё попадались заброшенные мотели и заправки. Такие мне нравились больше всего — и людей мало, и о бренности в мозг торкают. К сожалению, я их замечал в самый последний момент, и остановиться-полазить уже не успевал.

А один раз попался самый настоящий оползень! Сбоку я его сфотографировать не смог — забор оказался выше зрачка фотоаппарата, но с переднего оконца — вон оно. Присыпало неплохо.

Дорога вернулась к озеру, и снова пошла экзотика. Канадский щит, обрывы, ощущение заграницы…

За одним из дорожных знаков нашлась знатная дырка во вселенной, да ещё и с водопадом сбоку. В глубину — метров 30, наверное, точно не для прыжков вниз.

А ещё в этих широтах растёт много рябин. Это необычно, потому что за почти 10 лет жизни в Онтарио я ни одной из них живьём не видел. Даже думать начал, что их вообще не бывает. Ан-нет — отъедешь на север, и тут их — как яблонь в колхозном саду.

Очень много. Я даже семян набрал.

С поворотами к природе и фотосессиями рябин, я добрался до лагеря лишь к вечеру. Место для палатки снова оказалось у озера, чего я не ожидал, и чему в этот раз уже не радовался. Если прошлым вечером ветер с озера казался просто сильным, то в этот раз вентилятор включили на полную мощность. Но, пока не стемнело, он был относительно тёплым (спасибо купленной на въезде шапке!), так что рассмотреть окрестности хоть немного, но удалось.

Во-первых, уже на этом кадре внимательный читатель может насчитать как минимум четыре рябины.

Во-вторых, ветер-ветром, но виды — просто эпические. Тут и волны с тучками, и песок с камушками.

В сумерках к цветовой гамме добавилась порядочная порция синего, и каменный берег стал ещё аппетитнее.

Ну прям хоть в бложик об этом пиши.

Но с темнотой стало ещё ветренее и холоднее, и это стало тревожить. Плохо поспать одну ночь — это не проблема. Но плохо поспать две, да ещё перед девятичасовым марш-броском на машине — это не самое безопасное действо. А при такой погоде уснуть просто нереально.

Я натянул на палатку брезент, который хоть и сделал её теплее и водонепроницаемее, но также сделал её такой громкой, что у ушей даже свернуться в трубочку сил не было. Брезент на ветру хлопал, как парус из жести.

Чтобы хоть как-то подрегулировать силу ветра, я вставил между ним и палаткой машину. Чуть-чуть это помогло, но ненадолго.

Раньше я никогда не смотрел прогноз погоды на ветер, но этой ночью проверял его раз в 15 минут. До полуночи ветер бил в машину со скоростью 46-77 километров в час, но потом вроде должен был стихнуть до 32-60. Уииии! Но, если верить прогнозу, стихнув, ветер сменит направление на противоположное, а значит машина защищать меня перестанет. Не уиии. Так и вышло.

Палатку трясло, вжимало в землю, а волны на озере шумели, как ИЛ-76 на взлёте. И дождь пошёл.

Не самая страшная ночь в моей жизни, конечно, — на Кавказе, в палатке у перевала, в грозу было куда страшнее, но спать в таком шуме было решительно невозможно. Ближе к утру я начал отрубаться, но ненадолго. Блин, задуматься бы об этом заранее, можно было бы поспать в машине. Ну ничего, будет урок на будущее.

Едва рассвело, я собрал лагерь и уехал охотиться кофе. Чтобы пережить этот день, им нужно залиться по самые брови, потому как погода будет отстой, а рулить надо до бесконечности.