Про первый поход в канадский госпиталь

Пребывая в тревожных думах о судьбе Родины (которая Беларусь, канадского паспорта у меня ещё нет), заметил я намедни, что эти самые тревоги уж больно близко к сердцу ложатся. Настолько близко, что не мешало бы это самое сердце проверить.

А у нас же карантин, эпидемия и зомби-ленд. Чтобы попасть к своему семейному врачу нужно ещё терпения набраться. Сначала записаться на звонок. Потом дождаться звонка. Потом дождаться того, куда он отправит. Мне, например, только звонка два дня ждать надо было. А я не то, что помираю и хвост отваливается, но всё же хотелось бы отдаться во власть науки в тот же день, пока всё тёплое. Таким вот образом, последовав совету докторового секретаря, попёрся я в больничный Emergency Room.

Вообще я думал, что в Emergency привозят только на скорых, либо в состоянии, когда стало понятно, что случайно оттяпанную бритвой рукой самостоятельно назад уже не приклеить. И даже в этом случае в очереди нужно будет простоять пол дня. По крайней мере так всё выглядело в Докторе Хаусе. Но в жизни всё получилось намного милее.

Прямо на входе, под кроваво красной надписью Emergency, меня остановили. «Курка, млеко, яйки, COVID19?». Ковида у меня пока не было, но маску одеть заставили. Впрочем, как и всех.

За дверью начиналась небольшая очередь, упирающаяся в три прозрачные двери: Triage 1-3. Видимо, именно там отделяли симулянтов от наркоманов. Организм заходил внутрь, показывал карточку мед страхования, изливал душу, его отправляли назад с инструкцией, пока ритуал повторялся над следующей душой.

Меня запустили минут через 15. Добродушная леди в маске представилась, и поинтересовалась:

— Ну, Pavel, когда вы родились и с чем пришли?
— О, родился я далёкой осенью, а история, апогей которой вы имеете удовольствие наблюдать сейчас, началась ещё зимой, когда только объявляли кандидатов…
— Тпру-у-у, а если сразу к делу?
— Тяжко мне, доктор.
— Ну так бы сразу и сказали.

Леди задала мне ещё пачку вопросов, и, видимо, решив, что я выгляжу слишком уж печально для того, чтобы отправлять меня назад в холодный коридор, провела через соседнюю дверь, в кардиограммную. Там меня приняла следующая леди в маске и костюме, точь-в-точь как в сериале «Клиника».

— Привет, я — Келли, я буду делать вам кардиограмму. Какая у вас дата рождения?
— О-о-о, я родился далёкой осенью…

Келли обвешала меня проводами, и следующие пять минут я провёл, страдальчески медитируя в потолок. Затем она отвела в невиденную ранее комнату ожидания, где я приготовился провести следующее три часа. Но н-нет.

— Pavel? Зайдите пожалуйста. Когда вы родились?
— О-о-о, я…

В этот раз меня расспрашивали долго, вернув по итогу карточку мед страхования, и повесив вместо неё браслет на руку — с именем и датой рождения. Ну хоть спрашивать про дату больше не будут.

Вернувшись назад, я снова приготовился ждать, как за мной снова зашли.

— Pavel? Меня зовут Шеннон. Я буду колоть вас в вену. Когда вы родились?
— О-о-о…

Наблюдая, как Шеннон наполняет четвёртую пробирку моей любимой кровью, я рискнул ввязаться в беседу, и выяснил:

1. На самом деле, четыре пробирки крови только выглядят как много. На деле это где-то две чайные ложки.
2. Дату рождения спрашивают абсолютно все, чтобы, случайно перепутав пациента, отловить ошибку сразу, а не привести чужака к ненужной ему ампутации.
3. В Канаде иногда берут кровь и из пальца, но из вены получается дешевле.

В этот раз мне дали на руки толстенную папку, и отправили по коридору, в конце которого я очутился а реальном сериале Клиника. Там был и угол с медсёстрами, и стены, утыканные микро-палатами, и даже звук систем жизнеобеспечения. В общем, ух! И пахло по-заграничному.

Там я уже сидел минут тридцать, пока за мной снова не пришли.

— Pavel? Когда вы родились?
— …

Меня отвели в одну из комнатушек вдоль стен, и в очередной раз принялись допрашивать с пристрастием. По итогу меня снова повысили в статусе, выдав к именному браслету сине-зелёную больничную робу. Вот это поворот. Потратив минут десять на гугление, как эту штуку одевать (больничная роба похожа на полотенце с ручками), я сдался и пошёл просить помощи у медсестёр, узнав мимоходом, что и маску я тоже ношу неправильно.

Последний раз я ждал дольше всего. Прошло почти полтора часа, когда меня снова забрали. Финальный допрос был самым основательным. Меня даже уложили на кушетку и потыркали пальцем в живот. Затем медсестра вышла (оказывается, до этого все, с кем я общался, были медсёстры), и зашёл первый увиденный мною доктор.

— Значит так (кстати, когда ты родился?): твою фигню надо отлавливать в моменте, а не после, иначе все тесты будут чистыми. Вот прям как сейчас. Поэтому шагай домой, а твой семейный доктор тебе выпишет носимый кардиограф и, возможно, стресс-тест на беговой дорожке. А пока — никакого кофе и алкоголя. Пакедова.

И он ушёл. Вот так, лишившись любимых кофе и алкоголя во всех его проявлениях, я познакомился с канадскими госпиталями. И это просто хайтек какой-то. Не знаю, чем были недовольны мои старые знакомые эмигранты, но тут все настолько слаженно работают и перестраховываются, что и поболеть не грех. Носимую штуку, которая может три дня подряд делать ЭКГ, мне выдадут только к концу месяца, а когда можно снова пить кофе — вообще непонятно. А какой я программист без этого?

Эх, печаль, печаль.