Вацлав Смил и «Создание двадцатого века»

В моём пантеоне умных дядек добавился ещё один — Вацлав Смил. Наткнулся на него абсолютно случайно: то ли в «Мир Позавчера» к нему отсылки были, то ли ещё где-то. Взял на пробу одну из его книг, и таки-да, человечище. Сейчас читаю его мини-биографию и вообще умиляюсь.

Мужику 74 года. Канадец (ха!). Лыс (муа-ха-ха!). Успел написать 37 книг и жалеет, что возраст не позволит написать ещё 77. В год он прочитывает аж 80 книг и вообще — любимец Билла Гейтса. В общем, я морально готовлюсь к тому, что мне понадобится новая книжная полка. И скупить Смила, и как-то приблизиться к восьмидесяти фолиантам в год.

Книга, которую я распробовал — «Creating the Twentieth Century: technical innovations of 1867-1914 and their lasting impact». В русском издании я её не нашёл, но другие книги Смила на русском точно есть.

Кроме того, что она тупо интересная и хорошо стимулирует эрудицию, я как-то неожиданно засел её «человеческой» части.

Во-первых, Майбах, Мазерати, Ситроен, Пежо, Даймлер, Крайслер, Рено, Дизель и уйма других — это прежде всего люди, и они родились в районе аж 150 лет назад. То есть я знал, что за некоторыми старыми марками машин стоят конкретные люди, взять того же Форда, но блин, за практически всеми старыми машинами есть конкретные фамилии. И их корпорациям уже под сотню и больше лет!

Правда, у Дизеля судьба как-то не сложилась. Но хоть в Беларуси зимой часто упоминается всуе.

Во-вторых, хотя по ощущениям мир вокруг стремительно меняется и развивается, за последние сто лет фундаментально мало что изменилось. Мне на ум приходит разве что атомное оружие, отменившее «большие» войны, и, с натяжкой, массовые компьютеры.

С другой стороны, между 1860-ми и первой мировой войной всего два поколения поставили на поток производство и доставку электричества, сделали телефоны, радио, персональные автомобили, научились летать, плавить очень много стали (это важно) и синтезировать азотные удобрения. Если бы не последние, то кормить людей стало бы нечем задолго до наших семи с плюсом миллиардов. Кстати, наверное поэтому органик продукты никогда не станут доступны всем — без «химии» нужное количество еды просто не вырастить.

Всего за два поколения мир изменился вообще. Ну то есть полностью. Ничего подобного не было со времён изобретения сельского хозяйства и пока не повторялось.

Я искренне верил, что, например, последние поколения двадцатого века, с большего, толковее последних поколений девятнадцатого, восемнадцатого и далее по списку. Всё-таки более массовое образование, уточнённая картина мира, и т. п. Но теперь не знаю. Массовое ведь не всегда качественное, и, судя по описаниям тогдашних людей, их мотивация и поступки вполне похожи на сегодняшние.

В-третьих, не так важно, кто сделал изобретение, как то, кто нашёл способ его хорошо продать и тем самым передал людям на пользование. Важно именно из-за «передал другим». Маркони умудрился продать идею радио, а Попов — нет. Догадайтесь, кто получил Нобелевскую премию.

В-четвёртых, гиганты тех десятилетий — всё ещё люди, и иногда даже очень странные.

Например, Томас Эдисон изобрёл всё. Ну, может не совсем всё, но он успел засунуть свои изобретательные пальцы и в электричество (и лампочки, есс-на), и в генераторы, и в радио, и в звукозапись, и в будущее кино. Но когда началась война за стандарт передачи тока, постоянный или переменный, он начал сильно расстраивать своих будущих биографов. Писал ерунду в газеты, демонстративно убивал собак переменным током, чтобы показать, насколько тот опасен, предложил его использовать для смертной казни. А под конец жизни вообще в оккультизм подался.

Маркони, с другой стороны, не хотел передавать по радио ничего, кроме азбуки морзе. Изобретать, как передать по радио и голос, пришлось другим. Интересно, настаивал ли кто-нибудь, что компьютер должен быть исключительно калькулятором?

У Альфреда Нобеля вообще как-то всё печально получилось. Один из его экспериментов с нитроглицерином убил младшего брата, и вот как в возрасте 54 лет он описывал сам себя (вольный перевод, но смысл сохранён):

Альфред Нобель — жалкое создание, которое сердобольному врачу следовало задушить на выходе из утробы матери. Основные достоинства: всегда имел чистые ногти и не был обузой для других. Главные недостатки: нет ни жены, ни детей, ни аппетита. Самая большая просьба: не быть захороненным заживо. Самый большой грех: не поклонялся Мамоне.  Важнейшие события в его жизни: ни одного.

Нобель умер от кровоизлияния в мозг в 63, что, в принципе, можно назвать «умер своей смертью». В отличие от Дизеля, который не стал пускать дело на самотёк и прыгнул с корабля в воду в 53.

Хорошая книга, в общем. Много поводов подумать. Много поводов обновить свою картину мира.