О некоторой профессиональной деформации

Как-то утром я растягивал своё бренное тело под ежедневную ритуальную тренировку и свободным от растяжки глазом таращился в YouTube Пивоварова (итоговые новости, или что там в этот раз), как внезапно прозвучала фраза, едва не выбившая меня прямо из йоговской позы младенца. «Во время последней переписи населения 1024 россиянина обозначили свою национальность как эльфы». Ух ты, именно 1024! Целый килобайт людей…

В то время как нормальным людям, наверное, полагается фокусироваться на слове «эльфы», меня больше цепляет число 1024. Это ж два в десятой степени — 2¹⁰! Очень магическое число. Как 13 или 777, только круче. За всех не скажу, но если программисту показать числа 16, 32, 256 или даже 65535, в его голове обязательно должно что-то щёлкнуть. Это всё степени двойки, всё из серии байты/биты, и всё регулярно встречающееся на работе. Куда там тем эльфам.

И вот я подумал, если мой мозг так незаметно завернулся на программистских числах, то, может, в нём есть ещё что-нибудь, отличающее его от мира мозгов здоровых людей? Я посмотрел на свой рабочий стол:

Да, что-то в этом есть. Три монитора, системник, три ноутбука (два лежат стопкой возле книги слева), Нинтендо неподалёку от Google Home, штраф за парковку и электро-читалка. Я почти уверен, что люди других профессий обустраивают свои углы по-другому. Блин, я даже объяснить не могу, зачем мне столько нужно. Не могу, но попытаюсь.

Итак. С большого компа с мониторами я обычно работаю. Черный ноутбук Lenovo (который плохо видно) мне прислали с работы, но я его использую в основном для того, чтобы залезть в конторский VPN. Серебристый макбук нужен, чтобы ходить на первый этаж, а Microsoft Surface я ставлю возле кровати, когда включаю YouTube. Ну, чтобы лучше засыпалось. По-моему, всё правильно. Блин, а ведь же ещё айпад для тренировок, всякие Raspberry Pi для 3Д-принтера и экспериментов, и стайка серверов для хозяйских нужд. Да, возможно, это действительно выглядит… неортодоксально.

Но мне вообще-то нравятся железяки. У каждой есть свои особенности и красивости. Как люди ходят в молл, чтобы купить новые джинсы и почувствовать себя лучше, так я покупаю какую-нибудь железяку и чувствую себя великолепно. Просто реже. Microsoft Surface (самый левый экранчик), например, я купил буквально пару недель назад на ebay, уж больно он красивый был. Бессмысленный, но чрезмерно жмякательный. Ведь обнюхать и настроить новое устройство — это ж удовольствия на целый месяц.

А ещё меня и восхищают странные вещи, которые не спорт и не политика. Недавно читал статью про один компьютерный баг (да, люди добровольно пишут и читают про это), в котором ошибка возникала примерно раз в 50 дней (49.7). Так это было целое расследование про то, что 49.7 дней — это 4294967296 миллисекунд (или 2³² — два в тридцать второй степени, между прочим). А счётчик, который отсчитывает количество миллисекунд, прошедших с момента запуска сервера, как раз 32х разрядный. Если машину долго не перегружать, то он переполняется, и именно в такие моменты начинался баг. Это же так круто, почему вы не восхищаетесь?

Или вот другая, не менее офигенская история, которую я вычитал на днях в википедии, и которая как ничто иное подтверждает высказывание:

Если бы архитекторы проектировали свои дома так же, как программисты проектируют свои программы, то первый влетевший в окно дятел разрушил бы цивилизацию.

Первые Intel x86 процессоры (которыми мы пользуемся до сих пор), могли использовать до одного мегабайта памяти (2²⁰ бит, кстати), и потому имели двадцать линий для их адресации. Процессор мог по-разному рассчитывать адрес, иногда переплёвывая своё мегабайт, но так как адресных линий было всего двадцать, то всё, что оказывалось «выше» мегабайта, обрубалось, и программы работали как нужно. Но в 1982-м году вышел 286й процессор, в котором адресных линий было уже больше (24 — для 16ти мегабайт), и когда-то обрубленные адреса теперь перестали обрубаться. Чтобы не поломать старые программы, intel 30 лет изобретала костыли, которые могли бы временно отключать адресные линии выше 20й, чтобы старые программы могли загрузиться. И к клавиатуре их подключали, и программно блокировали. Тридцать лет костылей, вплоть до 2013го года. Почему люди про это фильмы не снимают?

Моя тренировка проходит под двумя мониторами. Утренние новости — тоже экран. Телефон, читалка. Восемь рабочих часов компьютеров. Потом экранно-сериальный отдых. Море интернет-учёбы. Потом тупняк в айпад и колыбельный ютюб. Что ни говори, моя профессия прочно засела в моей жизни и психике.

Поэтому я говорю спасибо. Спасибо, что не проктолог.