Автор: Так, с исключительно курортной частью Кубы мы разобрались, и теперь, возможно, внимательный читатель спросит — а что же с самой Кубой сейчас творится? И на это я тоже готов ответить.
На Кубе сейчас всё сложно. То ли рассадник демократии новых санкций подкатил, то ли наследники Фиделя с кредитно-денежной политикой облажались, но дела у населения идут хуже, чем обычно.
Во-первых, правительство отменило параллельную валюту — конвертируемый песо. Это тот песо, который по курсу был практически равен доллару, крутился в курортных магазинах, и который можно было менять на баксы и туда, и обратно. Теперь же остался только обычный песо. Купить его за баксы можно, но поменять обратно — уже никак. Перед поездкой я пробивал курс обмена по гуглу, и корпорация добра божилась, что за один канадский доллар дают аж 18 кубинских. Всё это оказалось фейк-ньюс и фигнёй. Уже в кубинском аэропорту курс был один к восьмидесяти, а на курортах — один к ста. Один канадский бакс за 100 песо.
В принципе, одна валюта вместо двух — это было бы удобно, но экономисты сделали «во-вторых». Теперь местное население должно покупать магазинные продукты только за дебетовые карточки. Сие есть прогресс, но на дебетовые карточки нельзя положить бумажные песо, хотя именно ими платят зарплату. Положить можно только бумажные доллары, но за песо их не купишь. Головоломка.
Я в упор не понимаю, где здесь логика, но кубинцы божились, что сейчас правила игры именно такие. Поэтому народ и выживает за счёт чаевых. И в автобусе, и «на ориентировке» в отеле нас просили — «Если вы решили дать чаевых, пожалуйста, давайте в валюте. Даже монетами. Песо здесь не стоят своей бумаги».
Хотя это и напрягло местный уровень жизни, на курортах ничего особо не изменилось. В Канаде нас пугали слухами, мол, на Кубе пропала еда, а туристы питаются исключительно пальмовой корой. Но я такого не заметил. Даже драгоценные помидоры и бананы, и тех хватало. В какой-то день действительно могли пропасть, например, ананасы. Но тогда обязательно появлялся арбуз. Мяса, рыбы и алкоголя же всегда было завались.
Ещё местная инфраструктура стала намного дружелюбнее к логистике чаевых. Первые две кубинские поездки самый большой головняк был — где найти достаточно баксовых единичек на чай. В эту же нам несколько раз сказали, что разобьют любую валюту на любые единички, стоит только попросить. И тут же разменяли мне сотню. Плюс, официанты регулярно предлагали разменять свою мелочь на купюру покрупнее, и это тоже добавляло сырья на чай. Я даже не представлял, насколько проще становится взаимодействие с местными, когда не нужно беспокоиться о «благодарности».
Но местный колорит тоже никуда не делся. Местную водопроводную воду на Кубе пить не рекомендуется, все ведь в курсе? Так вот, въезжаем мы в номер в тридцатипятиградусную жару. Внутри пить нечего. Идём на ресепшен — «Где купить?». Нас отправляют в магазинчик за бассейнами. В магазинчике ничего нет, предлагают посмотреть в соседний. В соседнем та же фигня. Я в некотором недоумении спрашиваю у продавцов:
— У вас 35 градусов жары и море туристов. Что же они пьют?
— Не знаю, я кубинка, я пью из-под крана.
В некоторой панике мы возвращаемся на ресепшен, и в этот раз нам предлагают наполнять бутылки для воды на баре. Способ действительно рабочий, но каждый раз в жару бегать к барной стойке и просить — как минимум неудобно. Но всё же ситуация как-то быстро исправляет сама себя. На следующий день нам принесут несколько бутылок коды прямо в номер, барные стойки окажутся у всех наших троп, а я научусь справляться с жаждой методом бесконечного пива.
Между прочим, в этом году мы не поехали в район Варадеро, что на западе Кубы, а пошли в Holguin, на востоке. Может, дело в этом, может, дети выросли, а, может, туристический прогресс докатился и до Кубы, но на востоке мне понравилось больше всего. Тут и природа как-то симпатичнее, и престарелые горо-холмы на горизонте растут, и с местными на контакт идти проще. При всём налёте социализма, отельный номер тянул на крепкие три с половиной звезды, и логистика ходить-есть-плыть-спать была как будто более продуманной.
А ещё, то ли это эффект войны, то ли факта, что в Holguin мало что летает из-за океана, но в этот раз мы видели намного меньше русскоязычных туристов. Зато было много квебекцев — поддатых и матерщинников. И котов.
Ох, котаны на службе при отеле — это сказка. Мои малые тут же назвали особо дружелюбного кота как The Cat, и вплоть до последнего дня тягали из ресторана колбасу для местной ушастой братии. Простое детское счастье.
Ну а я? Я спал, плавал, жрал и поддерживал лёгкую степень замутнённости сознания методом напитков. Простое взрослое счастье. Я даже удивился, насколько организм возрадовался такому времяпрепровождению. Видимо, начиная с какого-то возраста, поваляться недельку на берегу океана становится важной медицинской процедурой.
И местный социализм меня больше не раздражает. Нет, как идея — это всё ещё наивная дурость («Good idea, wrong spieces»), но все человеки, кого я видел, даже на госслужбе, — все оказались обычными людьми, пытающимися устроить свою жизнь, не теряя при этом гордости и достоинства. А чего ещё от людей требовать?
Такие вот дела.
