О неразделённой любви к берёзам

Где-то год назад довелось мне прочитать одну прелюбопытную книгу — Food, Genes and Culture. «Еда, гены и культура» по-нашему. Букв там было много и разных, но смысл сводился к тому, что популяции человеков на конкретной территории удивительно быстро генетически приспособляются к местной флоре и фауне, а так же адаптируют культуру своей еды к окружающей действительности. На одних островах люди инстинктивно едят полуядовитые травы, чтобы пережить сезон опыления какого-то особо термоядерного папоротника. В других тропических местах едят исключительно горячую и острую еду (иначе портится). Всякие шведы вообще гнилой селёдкой увлекаются, а японцы молоко не переносят, ибо не было повода. А если перевезти такую популяцию в новый регион, то у них начнутся всякие пищевые и не очень конфликты с местной флорой и фауной, даже если вид за окном выглядит примерно одинаково.

Тема очень прикольная, потому что по переезду в Канаду я заметил, что местные растения, типа дубов, берёзок и даже картошки хоть и напоминают родные, но всё-таки чуть иные, и моё тельце на них реагирует по-разному. А чем старше я становлюсь, тем сильнее эта разность проявляется. Короче, решил я на старости лет спросить у нашего семейного доктора, почему после некоторых местных деликатесов, типа жареных маринованных огурцов, моя морда приобретает праздничный коммунистический оттенок. Может, от возраста желудок начал ломаться, или ещё чего.

А доктор такой сразу «да мы тебя, Павел, сначала к аллергологу направим!». Идея туповатая, конечно, ибо никаких аллергий у меня отродясь не было. Но так как Партия учила нас уважать старших, решил я не спорить и просто переждать, пока дед сначала не наиграется, прежде чем к чему-нибудь полезному перейти. К тому же я ведь живых аллергологов никогда в жизни не видел!

Очередь к докторам такой профессии пришла на удивление быстро — где-то через месяц. И вот, в ничем не примечательную среду, я поехал в какое-то ни разу не медицинское строение здороваться с новыми людьми. Прогнав меня по базовому вопроснику, тётя-доктор расстроила, сказав, что на маринованные огурцы у них не проверяют. Но зато могут проверить на тараканов, пыль, и прочие раздражители окружающей среды. Там ведь всего-то 20 минут работы.

На тараканов у меня иммунитет был ещё с детства — с тех самых пор, как они у нас по заславскому бараку гастролировали. А вот проверки на пыль я боялся. Вдруг я на неё как-то не так среагирую, и потом придётся всю оставшуюся жизнь в комнате пылесосить. Тем временем леди в халате расчертила мою руку на штук двадцать клеточек, потыкала в каждую иголкой с раздражителем, и отправила меня в коридор настаиваться и не чесаться.

Хотя я всю жизнь был уверен, что ни на что на свете аллергий у меня нет, уже через пять минут в трёх из двадцати клеток заколосились волдыри. Я примерно помнил, в какое место «кололи пыль», и там было всё спокойно, поэтому на новую и неожиданную угрозу я смотрел со всё возрастающим любопытством.

— Итак, Павел, в эту клетку мы вам вкололи гистамин — реакцию на аллергию в чистом виде. Эти, типа, наша контрольная точка.

Барышня ткнула в самый маленький из волдырей.

— А вот тут у нас — коктейль из деревьев. Всякая пыльца и прочее.

В этот раз она ткнула в волдырь побольше.

— Ну а тут — …берёза!

И она тыркнула в самый большой из волдырей, который к тому времени своим весом тянул меня всё ближе к земле.

— Как на берёзу???
— Ну вот так. Сейчас всё цветёт, и походу ваш странный насморк как раз оттуда.
— Но я ведь белорус! Для нас берёза — это как картошка, только для любви!
— Ну, белорус, придётся тебе для любви теперь жрать таблетки. Возраст такой, привыкай.

Таким вот образом, за какие-то двадцать минут, моя национальная идентичность была втоптана ногами прямо в антигистаминный аптечный рецепт. Я всё ещё утешаю себя, что аллергия распространяется только на канадские берёзы, а к белорусским она не имеет никакого отношения, но утешение работает слабо.

Блин, как такое вообще возможно??! Аллергия, бля, на берёзу! Это, конечно, ещё не на картошку, но на неё меня и не проверяли пока. Как мне теперь домой возвращаться? Пропустят ли с этим через паспортный контроль? Как с берёзками обниматься? В латексе?

Что за позор, что за позор… Правда, есть маленький шанс на избавление. Оказывается, современные технологии уже лечат аллергии, и про это мне рассказали там, на месте. Если антигистаминные таблетки сработают, то можно с них пересесть на хитрые прививки, которые хоть и растягиваются на год, но зато дают перманентную устойчивость к… берёзам.

Я… Я до сих пор в недоумении. В следующий раз всё-таки попрошу проверить меня и на картошку. Если уж абсурд дошёл до такой стадии, то чего останавливаться.